POV Том

Я стоял у зеркала, придирчиво себя оглядывая. Мне предстояло решить трудную задачу, с которой почему-то не справились наши стилисты.
Вздохнув, я снова посмотрел на две кепки в моих руках. И какую одеть?
На мне была белая футболка с красным узором, светло-синие джинсы и белые кеды с красными полосами. Что лучше подойдет: красная кепка с белым козырьком или белая с красным рисунком?
Дверь гримерки хлопнула, и я в зеркало увидел, как вошел Билл. На фоне его мягкой черной куртки и черных джинсов ярко выделялись белые перчатки и такой же ремень. В руках брат держал два ошейника: черный и белый.
- Том… - протянул он, показывая мне свою ношу. – Какой лучше одеть?
- Черный,- уверенно сказал я, белый казался мне слишком женским. – Какую кепку выбрать?
- Красную, - так же уверенно ответил Билл, одевая на себя белый ошейник. И зачем он спросил меня, если сделал все наоборот?
Я одел белую кепку и посмотрел в зеркало. Улыбнувшись своему отражению, я отбросил оставшуюся кепку в угол.
Билл, вздернув брови, удивился такому пренебрежению его советам, но ничего не сказал, только отпихнул меня от зеркала. Я поспешно отошел, опасно стоять между моим братишкой и зеркалом.
В гримерку заглянул Георг:
- Ребята, пошли, уже начинается.
Мы двинулись по длинному коридору. Сегодня нам предстояли съемки в теле-передаче по поводу Дня св.Валентина. А это значит, нам придется несколько часов подряд подробно описывать свой идеал девушки. Не понимаю, в чем прикол задавать подобные вопросы, если все прекрасно понимают, что тому же Биллу строго-настрого запрещено говорить, что ему нравится какой-то определенный тип девушек, чтобы не растерять фанаток.
Мы, улыбаясь и махая руками, вошли в ярко освещенную студию под бурные аплодисменты и крики зрителей.
Я и Билл сели по бокам от ведущей, Густав и Георг по бокам от нас. Ведущая бодро начала что-то говорить, заученно улыбаясь в камеру сотнями евро, оставленными в стоматологической клинике.
Но я уже не смотрел на ее лицо, мой взгляд переместился чуть ниже, я даже в ее речь перестал вслушиваться. И в этом она сама виновата. Если хочешь получать ответы на свои вопросы, не надевай платья с такими глубокими вырезами. Тем более если у тебя такая грудь.
Звук собственного имени оторвал меня от созерцания прекрасного.
- Том… А какие девушки нравятся тебе? – ведущая повернула ко мне свою крашеную головку.
- Ну… - я сделал вид, что обдумываю вопрос, и языком пару раз коснулся сережки в языке, не отводя взгляда от ведущей. Потом улыбнулся своей самой самоуверенной улыбкой и выдал уже заученный текст. – Не могу сказать, что у меня есть какой-то идеал… Я люблю девушек с открытым характером, тех, с которыми весело, которые часто улыбаются. А внешность для меня совсем не важна, о ней забываешь после первых же пяти минут знакомства. – Я послал ведущей еще одну соблазнительную улыбку, на которую она тут же ответила. Кажется, сегодня намечается свидание…
- А у тебя, Билл, есть идеал девушки? – она нехотя отвернулась к брату. Естественно, со мной общаться интереснее, ведь Билл не будет с ней заигрывать.
А брат завел пространную речь о поисках «единственной». Честно говоря, мне это казалось смешным. Ну, какая может быть любовь на всю жизнь, когда вокруг так много девушек? Как среди них выбрать одну?
Но, что самое смешное, Билл искренне верил в то, что говорил. Да, восемнадцатилетний парень, выросший в 21 веке, окруженный визжащей толпой поклонниц, искал любовь всей своей жизни.
Пару раз он пробовал встречаться с девушками, но ничего не получилось. Потому что он даже целоваться не мог с той, в которую не влюблен. Про постель я вообще молчу. Я-то свою девственность где-то оставил еще лет пять назад, а вот братишка хранил до сих пор. Не знаю, что мешает ему переспать с какой-нибудь симпатичной фанаткой, но это факт. Билл говорит, что хочет, чтобы первый раз был особенным, что его первая девушка должна быть самым любимым человеком на земле, той, кому он сможет верить.
Наверное, это и было нашим самым существенным различием: я при встрече с девушкой смотрю на ее фигуру, а Билл – в глаза.
Мы с братом были полярно разными и, наверное, именно поэтому не могли жить друг без друга. Сказать, что мы были лучшими друзьями – это не сказать ничего. Он был частью меня, моим отражением, понимал меня с полуслова, всегда поддерживал, доверял во всем. Я был единственным, кому он рассказывал все свои мысли, мечты, надежды. С любой проблемой Билл сразу бежал ко мне, и я всегда чувствовал за него ответственность, защищал его, оберегал. В конце концов, ведь я старший, а он иногда такой непосредственный и наивный, как ребенок. Но это только иногда, а вообще мой брат довольно уверенный в себе человек, знает, чего хочет.
Как только Билл закончил свою речь, зал взорвался аплодисментами и визгами. Фанатки в восторге, Йост будет доволен.
- Скажи, Том, - ведущая опять повернулась ко мне, - А ты мог бы начать встречаться с фанаткой?
- Я только с фанатками и встречаюсь! – Весело воскликнул я. – Не с анитиФанатами же мутить?
Пока все смеялись, я одарил ведущую еще парой коварных взглядов и соблазняющей улыбкой. Она ответила мне не менее обольстительно, а я вдруг подумал, что из-за выреза на ее платье прослушал, как ее зовут.
В конце передачи ведущая поднесла микрофон к ротику и произнесла:
- С вами была Кристина Браун, до встречи на следующей неделе!
Кристина, значит…
Потом нас загнали раздавать автографы. Билл был просто счастлив, он любил внимание к своей персоне, а вот я не находил ничего интересного в созерцании плачущих над моей росписью фанаток.
Кое-как вырвавшись из этой толпы, я пошел по коридору, внимательно вглядываясь в таблички на дверях. А вот и гримерка Кристины…

***********
Через полтора часа я шел к выходу. Все это время сотовый разрывался от звонков, но я не мог взять трубку. Да и кто бы думал о телефоне, когда у Кристины в гримерке такой мягкий диван, а для того, чтобы снять платье, ей потребовалось всего одно движение рукой?
Люблю таких девушек, понятливые и на большее, чем одна ночь не претендуют. Короче, идеальный вариант, если хочешь расслабиться.
- Ну, и где ты был?! – Йост грозно навис надо мной, стоило мне только подойти к машине.
- Заблудился, - нагло ответил я и полез внутрь.
Про ничего больше не сказал, сел рядом с водителем, и мы поехали в отель. Сейчас мы находились в Берлине, у нас начался очередной тур по Европе.
- Ну, и как тебе эта Кристина? – хитро прищурился Георг.
- А ты откуда знаешь? – я от удивления даже забыл поотпираться.
- По глазам вижу, - хмыкнул Георг. – Ну, так как?
- Замечательно… - Я расслабленно откинул назад голову и прикрыл глаза.
Не перестаю поражаться, как Георг умудряется все замечать. Он видит и слышит все, что может, но самое опасное то, что он делает из всего этого абсолютно безошибочные выводы.

******************
Вечером мы все собрались в номере Густава. Заказали выпивки, еды и уселись смотреть какой-то ужастик, который притащили из проката.
Густав с Георгом сидели впритык к телевизору, на полу возле маленького столика, мы с Биллом расположились на диване чуть позади. Все лампочки были выключены, на улице уже ночь, так что экран телевизора стал единственным источником света, разноцветным потоком накрывающего головы двух «Г».
Я развалился на диване, широко расставив ноги, и пил виски из мини-бара. Билл сидел рядом, с ногами забравшись на сиденье, обнимая руками подушку, и наблюдал за действием фильма, слегка склонив голову набок.
На экране не происходило ничего захватывающего, поэтому я переместил свой взор на брата. Его лицо очень хорошо передает все эмоции, особенно, когда он думает, что его никто не видит. Мне нравилось за ним наблюдать, угадывать мысли по выражению лица.
Билл слегка вздрагивал на любом мало-мальски страшном моменте или даже резком движении, сильнее прижимая к животу подушку. Потом в фильме какой-то парень начал признаваться девушке в любви. Лицо моего брата сразу смягчилось, посветлело, на губах появилась умиленная улыбка. Как же он любит такие вот моменты. Но в его глазах, помимо интереса, я читал что-то вроде зависти. Он завидовал вот этим людям на экране, которые нашли свою любовь? Бедненький мой…
Но когда герои фильма начали целоваться, и губы Билла задрожали, я не выдержал.
- Билл, да что с тобой? – ласково спросил я. Брат только помотал головой в ответ.
- Зависть, - со вздохом ответил проницательный Георг. Эх, к его бы мозгам еще чуть-чуть такта… - Билл ведь тоже хочет такой любви, да?
Брат ничего не ответил, просто опустил глаза в пол.
- Заткнись, - без злости бросил я Георгу. Тот хмыкнул и продолжил смотреть фильм.
Я немного сполз по сиденью, теперь я полулежал в углу дивана, и притянул Билла к себе. Он лег на меня, положив голову на грудь и обняв за талию. Я удобно устроил руку на его плече и тихо сказал ему на ушко:
- Не расстраивайся ты так, солнышко, ты еще найдешь свою любовь. – Я старался, чтобы мой голос звучал ласково и нежно. Ну, не мог я видеть, как Билл грустит, у меня сердце разрывалось!
Билл слабо кивнул и опять уставился в экран, а я закрыл глаза. Мне было так тепло и уютно рядом с ним, да еще в полной темноте. Люблю темноту, в ней можно забыть об обыденных проблемах; позволив ей окутать себя, забываешь об остальном мире, потому что перестаешь его видеть. Вот и сейчас для меня исчезло все, кроме брата и двух лучших друзей, сидящих впереди.
Я слышал тихое размеренное дыхание Билла, кожей чувствовал стук его сердца. Его волосы касались моих щек, подбородка, губ… Нам было так удобно лежать вместе, я перебирал пальцами кончики его волос, он теребил край моей огромной футболки.
Сейчас Билл казался мне как никогда ранимым и нежным, хотелось уберечь его своими объятиями от всех напастей и бед окружающего нас жестокого мира. Мой младший братик… Любимый младший братик…
Этот момент, когда Билл прижимался ко мне, иногда случайно слегка царапая меня ногтями, и я чувствовал запах его парфюма и лака для волос, казался мне таким… интимным, что ли. Не знаю. Мы были так близко, непозволительно близко и нежно для двух парней. Но мне было так хорошо, что не хотелось ничего больше, только лежать вот так с братом всю жизнь.
Иногда мне казалось, что мы четверо живем по принципу «Каприз Билла – закон». Он ведь самый младший из нас и, так уж вышло, самый легкоранимый и беззащитный. Мы всегда заботились о нем, оберегали, как ребенка. Мы потакали всем его желаниям, окружили заботой.
Когда мы ехали куда-нибудь в нашем автобусе, тот же Густав или Георг, например, мог легко подойти к спящему Биллу, поправить ему одеяло или подушку, убрать с лица прядь волос. Для меня он не стал бы такого делать, постеснялся бы, потому что я им ровесник, а Билл – ребенок, хотя разница у нас всего 10 минут.

Мы все часто обращались к Биллу «солнышко», «детка», «котенок» и т.д. Это началось очень давно, когда мы вчетвером еще только познакомились. Он тогда был таким миленьким и хорошеньким, что язык не поворачивался назвать его по-другому. А потом эти «имена» вошли в привычку, да так и остались.

Как только мы создали группу, тогда еще Devilish, Билл сразу стал фронтменом. Он больше всех любил красоваться на фотографиях, любил привлекать к себе внимание, быть на виду. К тому же он единственный из нас писал песни, поэтому и исполнял их сам. А к солистам всегда самое пристальное внимание.
Говорят же, что людям обязательно надо о ком-то заботиться, а Билл словно создан для того, чтобы его оберегали. Только Билл мог радоваться тому, что с утра светит солнышко, или огорчаться от того, что в магазине не нашлось нужного ему мороженого.
Да и о ком заботиться трем парням, которые вечно пропадают на гастролях? Не о Саки же?

В общем, так было восемь лет назад, так осталось и сейчас. Может, это мы виноваты, что Билл так и не повзрослел до конца? Окружили взрослого парня опекой и вниманием, обращались, как с ребенком… Честно говоря, я редко об этом задумывался.

На следующий день Йост дал нам выходной, сославшись на то, что нужно набраться сил перед тремя концертами во Франции. Первую половину дня мы провели вчетвером, в неимоверных количествах поглощая пиццу. Мы просто болтали, нам нравилось посидеть вот так вместе, по-дружески. Смеялись над Биллом, подкалывали Густава или валяли дурака.
Я развалился в кресле в своей любимой позе и смотрел на Билла, который внимательно слушал рассказ Георга о каком-то ночном клубе. А у меня из головы не уходили слова брата о том, что он заставит меня хотеть его.
Я посмотрел на Билла другими глазами, как на парня. Изящный, манерный, ухоженный… Интересно, что думают о нем представители мужского пола? Мне кажется, у любого на него может встать, особенно, когда он вот так, как сейчас, сидит, изящно выгнув вперед спину, и облизывает мягкие губки…
А Билл тем временем отпил глоток из стакана колы и собрал язычком с губ пролившиеся капельки. Потом он прислонился к спинке кресла, широко расставив ноги, и откинул голову на правое плечо, томно и медленно убирая пальчиками с шеи длинные волосы.
- Жарко… - Выдохнул он и, приоткрыв мягкие губки, недовольно застонал, продолжая водить пальцами по шее. Весь его вид говорил, что он просто изнывает от жары. Томительно и сладко. Потом он медленно склонил голову уже на левое плечо и приподнял край футболки, начиная легонько царапать татушку аккуратными коготками. Его джинсы сидят до неприличия низко, и я в первый раз подумал, что именно из-за них нас не пустили в Англию. Даже резинка боксеров не скрывает эту бл*дскую звездочку и выпирающие кости под ней. А с приоткрытых губ Билла слетел еще один недовольный стон по поводу жары, который он тут же слизал острым язычком…
Я почувствовал, как по моему виску стекает капелька пота. Словно очнувшись ото сна, я заметил, что мои руки уже давно теребят пряжку ремня, а в низу живота поселилась знакомая томительная тяжесть.
Оторвав взгляд от Билла, я заметил, как Густав и Георг, словно в трансе, уставились на него. Бас-гитарист нервно комкает в руках салфетку, а барабанщик почему-то очень часто сглатывает.
Вот и невинная целочка Билли…
Кажется я попал.

- Билл, не мучайся, я включу кондиционер, - охрипшим дрожащим голосом сказал Георг и поднялся с дивана.
Струя холодного воздуха отрезвила нас всех, включая Билла. Облегченно выдохнув, Густав поспешно завел разговор о какой-то фигне, а брат опять стал милым ребенком.

***************************
Вечером мы собирались податься в клуб, но эта затея отменилась, потому что Густав с Георгом успели подцепить в холле четырех миленьких девушек. Они все довольно неплохо говорили по-немецки, так что мы устроились в одном их наших номеров.
Негромко играла музыка, на столе стояли бутылки с выпивкой самых разных сортов на любой вкус, свет приглушен.
Через часик мы уже разбились на парочки, даже Билл позволил рыженькой миленькой девушке сесть к нему на колени. Разговор у них явно не клеился, но ей было все равно, ведь она обнимает самого Билла Каулитца!
Девушка, которую выбрал я, уже покрывала легкими поцелуями мою шею, но я не отрывал взгляда от Билла. Эта рыжая явно не подходит для его первой ночи! Он же хочет, чтобы все было необычно, а эта какая-то легкомысленная… И наверняка дура.
- А знаете что? – Вдруг сказала моя девушка. Все оглянулись. – Я умею танцевать стриптиз!
- Покажешь? – Игриво спросил Георг. Ну, этому бы только на кого-нибудь попялиться, да еще на халяву!
- С удовольствием, - произнесла она, встала с кресла и потянула меня за собой. – Томми, ты будешь моим шестом.
Ого, это что-то новенькое в моей жизни…
Довольно улыбаясь, я встал в центре комнаты, а девушка начала извиваться вокруг меня в такт музыке. Она прикасалась ко мне то спиной, то грудью, ласкала пальцами все самые чувствительные места, обнимала руками, иногда клала одну свою стройную ногу мне на талию…
Не знаю, сколько бы еще продолжался этот танец, если бы не голос Билла:
- Спорим, я круче умею?
Так, он явно перебрал… Только не говорите мне, что сейчас мой брат начнет также тереться об меня?!
Девушка обиженно отошла, а я заметил, что даже не обнял ее во время танца. На меня не похоже.
Музыка продолжала играть, брат подошел ко мне.
Билл вплотную прижался спиной к моему животу, прикрыл глаза и положил одну руку мне на затылок. Он начал медленно сползать по мне вниз, немного раздвигая чуть согнутые в коленях ноги, откидывая назад голову. Потом так же медленно начал подниматься наверх… Его волосы, касаясь моего лица, приятно щекотали, я слышал его равномерное дыхание, попадающее в ритм его движений. А вот мое дыхание почему-то сбилось…
Билл начал сползать все ниже, опять поднимался, сползал еще ниже, и опять поднимался… Я чувствовал его горячую кожу даже сквозь футболку.
Я непроизвольно положил ладони на внутреннюю сторону его бедер. Теперь, когда он сползал вниз, мои руки чуть поднимались наверх, чувствуя его возбуждение, сквозь плотную джинсовую ткань. Он продолжал тереться об меня, прижимаясь все плотнее и плотнее, я уже не мог скрыть от него свой стояк.
Билл спускался вниз, уже касаясь головой моего паха, потом не спеша поднимался наверх…
И так далее, в медленном томительном ритме… Для меня пропал весь остальной мир, были только я и Билл, который терся об меня своим разгоряченным телом. И еще мое рваное дыхание, которое отражалось от его кожи, опаляя мои губы.
- И это все, что ты можешь? – издевательски спросила моя девушка. Наверное, ей было обидно, что Билл своими однообразными движениями довел меня почти до оргазма, чего не смогла она при всем ее разнообразии.
- Не все… - Тихо сказал он.
Билл развернулся ко мне лицом и, не открывая глаз, тихо-тихо выдохнул стон прямо мне в губы. Потом так же медленно, как и все до этого, опустился на пол, не переставая соблазнительно выдыхать один протяжный стон. Встав на колени, он втянул ртом воздух, приблизившись в моему паху… Я бы даже сказал не втянул, а всосал… такой соблазнительный ротик может только сосать…
- Ну, все! Хватит тут голубятину разводить! – Моя девушка вконец разозлилась. Билл, подчиняясь, пожал плечами и вернулся к своей.
Только тут я смог вернуться к реальности. Оглядевшись, я заметил Густава и Георга с ошарашенными лицами, открытыми ртами и стояками в штанах, которые они безуспешно пытались скрыть. Хорошо, что у них сейчас под боком девушки. И у меня тоже. А то ждала бы меня ванная и правая рука…
А Билл медленно, но верно добивается своего. Только с такими темпами он соблазнит не одного меня, а еще и Густава с Георгом в придачу. Бедняжки, они с него сегодня так удивляются!
Я перевернулся на спину и закрыл лицо руками. Рядом со мной, закутавшись в одеяло, спала вчерашняя девушка. А вот Билл свою девушку оставил. После этого «танца» мягко извинился и ушел.
Все еще ждет свою настоящую любовь. Он хочет, чтобы первый раз был или по любви, или со мной.
А я все никак не мог успокоиться.
Я извращенец!
Все то время, пока эта девушка стонала и выгибалась подо мной, из моей головы не лез образ Билла. Закрыв глаза, я невольно представлял, что это его стоны доносятся до моих ушей, что это его теплые руки обнимают меня, что это его ногти оставляют царапины на моей спине.
Он был просто сногсшибателен вчера, у меня все мозги с катушек съехали.
Все еще чувствую себя виноватым, что у меня встал на родного брата.
Хотя он ведь сам первый начал…
Ну и что? Я старший, я взрослее, я несу за него ответственность. Билл еще совсем ребенок, он сам не понимает, что творит.
Но ведь у него тоже стоял… Значит, он хочет.
Должен ли я делать это? Ведь я хочу, он не против… Но он мой брат, плевать, что парень, БРАТ!
Да или нет?..
И так всю ночь, по кругу, нескончаемой каруселью… Да… Нет… Брат… Хочу…
***************************
На следующий день мы должны были лететь в Париж. Спускаясь в холл отеля, я чувствовал, как к моим щекам приливает кровь.
Сейчас я увижу Билла. После вчерашнего.
Брат появился, как всегда, последним. Легкой походочкой спустился с лестницы, подошел к нам, сияя солнечной улыбкой.
- Ну, что встали? – рявкнул Дэвид, он сегодня был не в настроении. – Поехали.
Мы залезли в машину. Я расположился сзади с Биллом, два Г спереди. Брат сидел до неприличия близко, касаясь меня плечом и коленом, постоянной поглядывал в мою сторону. Я откинулся на спинку сидения и закрыл глаза.
Сейчас я наслаждался ранее неведомым мне чувством – близостью Билла. Его запах, его прикосновения, его дыхание, даже звон цепи на его джинсах, когда он двигался, - все приобрело новые оттенки и значения, которые теперь переливались всеми цветами страсти и желания.
Но было еще что-то помимо телесного влечения. К Биллу я чувствовал безграничную нежность и доверие. Он был для меня гораздо важнее всех бывших и будущих девушек, вместе взятых.
И именно поэтому я не мог с ним переспать.
Это выведет наши отношения на совсем другой уровень, перенесет их в другую стадию. И никто не знает, что будет там: всепоглощающая любовь, сжигающая страсть или обоюдное презрение…
****************************
В отель мы добрались часам к семи вечера. Плохое настроение Йоста сделало свое дело, и про срывался на нас по каждому поводу или без повода вообще. В результате, в холл отеля мы прибыли злые, как х*й знает кто. А тут «папочка про» преподнес очередной замечательный сюрприз – на нас четверых было только два свободных номера.
Соответственно, Густав с Георгом в одном, мы с Биллом в другом.
Бл*ть.

Мы сразу отправились разбираться к администратору. В конце концов, номера для нас были забронированы еще до начала тура.
Все оказалось очень легко и просто, в одной части отеля полностью отрубилось электричество, потому что перегорела вся проводка, или еще что-то в таком духе.
Вот вам и пятизвездочный отель, нах*й.
*********************************
Зайдя в уютный двухместный номер, я кинул на пол свою сумку, наши чемоданы уже были сложены в противоположном конце комнаты – четыре моих и шесть Билла.
Брат зашел сразу вслед за мной, громко захлопнув дверь. А я вдруг почувствовал себя зверем, загнанным в ловушку…
Завтра предстояло много работы, и надо было хорошенько отдохнуть свободный остаток вечера. Поэтому мы с Биллом, опустошив мини-бар, расположились на одной из кроватей (их, к счастью, было две).
Брат схватил бутылку шампанского, а я виски. Кто что больше любит.
Эти посиделки вдвоем… Как давно этого не было! Всегда между нами маячили Густав, Георг, продюсеры, пресса, фотографы, фанатки… А сейчас мы, отгородившись от всего мира закрытой дверью, сидели, глядя друг другу в глаза, смеялись, болтали, вспоминали прошлое.
Какой же он все-таки милый, так смешно морщит носик и накручивает на палец прядь волос…
Прикончив бутылку виски, я растянулся на кровати, продолжая смотреть на Билла. Мне кажется, за эти 18 лет, что мы вместе, наблюдение за братом стало уже привычкой, которая въелась под кожу, пробравшись в кровь. Я не смог бы больше жить, не имея возможности смотреть на него.
Минут через десять Билл улегся на меня сверху с самым серьезным выражением лица. Так, кажется, он опять за свое…
- То-ом, - протянул он.
- Детка, только не начинай опять! – Я уже жалел, что не смотался в клуб от греха подальше.
- Ты совсем меня не любишь? – Билл обиженно надул губки.
- Люблю, конечно, но спать с тобой не собираюсь! – сказал, как отрезал. Ну, мне так кажется.
- То-о-о-ом… - Билл уткнулся носом в мою шею. Его дыхание обжигало кожу, близость наших тел вызывала в моем организме естественные физические процессы, сами понимаете.
Это все надо кончать!
Кончать? Хм… После того, как он вот так уперся коленкой в мой пах, без этого точно не обойдется.
- Билл, если хочешь со мной переспать, а я в этом сомневаюсь, то сначала тебе придется меня хотя бы поцеловать, - мягко сказал я.
Билл удивленно уставился на меня. Не ожидал, да?
Я же говорил, для него это просто игра, из чистого упрямства. Просто игра.
- Поцеловать? – Переспросил Билл, смутившись, - Но я не умею…
- Самое время учиться, - заявил я. Что я несу?! Кажется, моими мыслями сейчас управляет только пах и недавно выпитая бутылка виски. – Надеюсь, после этого поцелуя ты успокоишься. Давай, начинай.
Я смотрел на нерешительного, сомневающегося Билла. Он осторожно приблизился к моему лицу, заглянул в глаза. Оставалось только молиться, чтобы он не прочитал в них все то, что я хотел бы сейчас с ним сделать.
Билл робко коснулся своими губами моих и замер. Не знает, что делать дальше.
Это вдруг показалось мне таким милым. Как давно я не сталкивался с подобной невинностью и нетронутостью. Он резко выделялся своей чистотой на фоне прошаренных в сексе ровесников. На моем фоне.
Билл осторожно провел кончиком языка по моей губе и опять остановился. Я, же прикрыв глаза, ждал его дальнейших действий.
Он чуть прикусил мою губу, немного оттянул и снова коснулся языком, уже смелее. Я приоткрыл рот, приглашая его углубить поцелуй, но Билл только дотронулся до моих зубов и отпрянул.
- Не могу… - Прошептал он, краснея и смущаясь.
Я ласково улыбнулся и в порыве неизвестно откуда взявшейся нежности обнял его и перевернул на спину. Оказавшись сверху, я осторожно поцеловал его, лаская языком только губы, не заходя дальше. Слегка покусывал их, оттягивал, всасывал, в общем делал то, чему учился уже больше восьми лет.
Билл несмело отвечал на поцелуй, и, когда он прикусил мою губу, я понял, что можно идти дальше. Я раздвинул языком его зубки и проник в его пылающий рот. Поиграл с пирсингом, погладил небо, десны, дотронулся до его языка, призывая к ответу.
Через пару минут Билл осмелел и проник язычком в мой рот. Я чуть не застонал от наслаждения, как же это приятно! Его мягкий шершавый язычок скользил внутри меня, исследуя каждый сантиметр. Так робко, так испуганно. Так мило.
Мы продолжали самозабвенно целоваться, я уже полностью растворился на его мягких губах, словно сахар в кипящей воде. Меня больше не было, я стал частью Билла, отдавшись ему всей душой. Он такой сладкий, такой манящий, вкусный, что я еле мог сдерживать стоны.
А вот Билл, видимо такой ерундой не заморачивался, и тихо стонал мне в рот, распаляя меня еще сильнее.
Его руки комкали футболку на моей спине, все его тело горело от новых ощущений.
А ведь его никто и никогда еще так не целовал. Я первый.
Не знаю, какие чувства пробудились во мне при этой очевидной мысли, но мне вдруг захотелось стать не только самым первым, но и самым лучшим, по сравнению с теми, кто будет у него в будущем.
Я хотел подарить ему такое наслаждение, которого он еще не испытывал; я хотел сам открыть для него все прелести плотской любви, показать ему, как много я знаю и умею; я хотел слышать его стоны, на такие как сейчас, нет, я хотел, чтобы он захлебывался в них, поднимаясь на вершины блаженства; я хотел заставлять его дыхание сбиваться, а сердце биться с бешеной скоростью; я хотел, чтобы он кончал с моим именем на губах.
И я сделаю все это. Постепенно, чтобы не напугать, чтобы самому не потерять голову, чтобы суметь насладиться этим «соблазнением».
Только бы у меня хватило сил вовремя остановиться…
Я скользнул губами по его щеке, по шее, тихие стоны на выдохе, похожие на ветерок, ласкали мой слух.
Моя рука переместилась в район его паха. Он был уже очень возбужден, но я хотел дать ему больше, чем простой стояк и первый настоящий поцелуй. Его дыхание резко участилось, сердце забилось в бешеном ритме.
Я погладил его член сквозь джинсовую ткань, вырвав еще один стон, уже более громкий. Покрывая легкими поцелуями его шею, я продолжал ритмичные поглаживания, наслаждаясь его стонами от неведомого ранее удовольствия.
Расстегнув ремень и ширинку, я замер, не отрывая губ от его сладкой шеи, и испуганно подумал, что он может начать возражать. Но Билл, по видимому, уже ничего не соображал, для него это были первый откровенные ласки, так что он только смог выдохнуть «Продолжай…».
Он приподнял бедра, помогая мне стянуть с него джинсы вместе с боксерами. Билл выдал долгий стон облегчения. Я его понимаю, такой стояк в узких джинсах – ему несомненно было больно.
Я обхватил его член ладонью и начал дрочить, снова покрывая поцелуями его шею. Билл выгибался в такт моим движениям, громко стонал…
Чтобы кончить, ему хватило всего нескольких минут. Он сразу обмяк, его грудь тяжело вздымалась от сбившегося дыхания.
Я накрыл его губы нежным, ласковым поцелуем.
- Успокойся, котенок, в первый раз всегда так… - Прошептал я, пока он приходил в себя. В конце концов, парень первый раз кончил не себе в руку.
Сегодня лучше дальше не заходить. Я встал и удалился в ванную, оставив Билла в одиночестве справляться с собственными эмоциями. Мне очень хотелось сейчас обнять его, прошептать что-то успокаивающее, но ведь не ему одному стояк разрывал ширинку.
Когда я вернулся в комнату, Билл продолжал лежать на кровати. Я пристроился рядом, положив голову ему на плечо, и водил пальцем по его звездочке внизу живота.
Мы так ничего и не сказали друг другу, просто не знали, что говорить. А потом оба уснули. Нигде мне еще не спалось так хорошо, как в объятиях Билла.
*********************
Когда я с утра проснулся, Билл уже не спал. Он немного застенчиво улыбнулся мне и сразу отвернулся в другую сторону. Я мягко высвободился из его объятий и наклонился к его ушку.
- Ты все еще хочешь продолжать свою затею? – тихо, вкрадчиво спросил я. В конце концов, я должен был дать ему…дать нам последний шанс остановиться.
- Да, - ответил Билл, не глядя мне в глаза.
Я покачал головой и ушел умываться. Почему он не мог просто ответить «нет» и лишить меня тягостных раздумий? А теперь я опять не знаю, что делать.
Переспать с ним я не могу – он мой брат.
А если не пересплю – то сдохну нах*й.
Ну откуда в нем столько секса?! Он же невинный, как ангел, даже целоваться не умеет! И между тем, ни одна девушка меня так сильно не заводила.
Как все сложно…
Я умыл лицо холодной водой, пытаясь смыть воспоминания этой ночи, хотя бы на несколько часов.
Хорошо хотя бы одно – я отказался от мысли найти ему девушку. Нет, пока Билл только мой.
*****************************
Мы спустились на завтрак, где уже сидели Йост и два Г. При виде нас последние заугарали.
- Том! – Воскликнул Георг, когда мы сели с ними за стол. – Ты где вчера девушек подцепить успел?
- Что? – вот, бл*ть! Я же забыл, что их номер соседний с нами!
- Из вашей комнаты вчера та-акие стоны доносились, - фыркнул Густав.
Я почувствовал холодный страх в районе солнечного сплетения, только бы они не догадались. Мне-то все равно, но вот Билл не такой пофигист. Кстати, этот непофигист сейчас сидел и с самым увлеченным видом изучал салат на своей тарелке, старательно показывая, что не слышит нас.
- Идиоты вы, - отмахнулся я, напуская на себя как можно более равнодушный вид. – Мы телевизор смотрели.
Два Г закатились в истеричном смехе.
- Знаем, знаем, как ты телевизор смотришь! – Заржал Георг. – Только строго определенные каналы по кабельному!
- Очень смешно, - буркнул я. – Можно подумать, вы с Густавом вчера ничего такого не смотрели!
- Нам можно, мы взрослые! – нагло заявил барабанщик. – А вот твои фильмы Детку чему-нибудь плохому научат, ему еще рано! – И они оба опять начали смеяться, но уже по-доброму.
Эх, знали бы они, что далеко не фильмы учат Билла…
- Достали вы! – вдруг вспылил он. – Я уже не ребенок! - Билл швырнул вилку на стол. – Сколько можно обращаться со мной, как с маленьким?!
- Солнышко, успокойся, - тут же смягчился Георг. – Мы пошутили.
- Достали меня эти ваши шутки! Я уже взрослый! – Билл надул губы и отвернулся в сторону.
Я тяжело вздохнул. Ведет себя, как ребенок, и при этом хочет, чтобы к нему относились, как ко взрослому!
- Все, успокоились, - не допускающим возражения тоном, сказал Йост. – Итак, мы пробудем здесь три дня, улетаем на четвертый. Первый день – пресса, второй день – пресса и концерт, третий день – пресса.
Еб*ть какое разнообразие.
И только тут до меня дошло, ЧТО он сейчас сказал. Три дня в Париже – три ночи в одной комнате с Биллом…
- Так, все, ребята, вставайте и пойдем! – Дэвид хлопнул в ладоши. – У нас уйма работы. На сегодня назначено 3 фотосессии и о-очень много интервью. Так что готовьтесь к тяжело и долго работать.
Мы со вздохом поднялись из-за стола, сразу забыв о разногласиях. Долг зовет!
***************************
На интервью я, как обычно, занялся самым лучшим на свете делом. Спрятавшись от всего мира под козырьком кепки, я исподтишка наблюдал за Биллом. Люблю его, когда он вот так увлеченно в сотый раз рассказывает о нашем названии, о планах на будущее, о любимых песнях, клипах и т.д. Билл словно купался в море внимания прессы, яростно жестикулировал и непритворно улыбался, глядя в камеры своими накрашенными глазами.
Из всех нас он получает от работы больше всего удовольствия. Нет, мы, конечно, тоже любим работу. Но вот я, например, больше люблю сидеть в студии на записи альбома, Густав обожает живые концерты, а Георг – фотосессии, но только Билл тащится абсолютно со всего.
В первый раз в жизни я подумал о том, что мой брат очень привлекателен. Его веселый смех звучал для меня как музыка, активная жестикуляция делала его таким милым, а, благодаря косметике и Наташе, его глаза казались глубокими и бездонными. Я мог бы тонуть в них всю жизнь, час за часом, медленно и бесповоротно отдаваясь на волю этой безумной стихии.
Если интервью и можно было прожить без особых потерь для моей нервной системы, то фотосессия чуть не свела меня с ума. Наш фотограф оказался форменным извращенцем и решил привлечь внимание к родному журналу путем развития темы твинцеста. Не скажу, что он был первым таким «гением», но просто раньше я не видел ничего особенного в том, чтобы обнять брата или даже засунуть руку ему под ремень, как нас когда-то заставили на одной из фотосессий.
Началось все невинно с групповых снимков. Все было бы просто очаровательно, если бы Билл не вставал все время в свою любимую позу: а именно, аккуратно наманикюренным пальчиком тыкал в камеру, а бедром упирался в мой пах. Когда фотограф все же попросил его сменить позу, я уже было вздохнул с облегчением. Но не тут-то было. Теперь братик клал ухоженные руки то на ремень, то себе на талию, то указывал ими в объектив, но ни его бедро, ни его нога не переместились от моего паха ни на миллиметр.
Билл отдавался процессу фотографирования всей душой, впрочем как и во всем, что связано с нашей работой. Он был рожден для фотографий, только мой брат умел одним взглядом пообещать исполнение всех самых потаенных желаний. Он так искушающе смотрел исподлобья, приподняв правую бровь, что я на его фоне выглядел неопытным котенком. Хотя на самом деле все было наоборот.
- Так, теперь снимки близнецов! – скомандовал фотограф-извращенец.
Густав и Георг уселись на диван. Счастливые.
Нас с Биллом поставили рядышком, попросили обняться. Брат тут же с невинным видом положил руку мне на плечо. А у меня от этого прикосновения по телу побежали мурашки. Он так близко… Совсем некстати вспомнились наши ночные поцелуи и то, как я дрочил в ванной, представляя себе его мягкие приоткрытые губы.
С чего бы это?..
Потом на съемочную площадку притащили двухместный диван. Меня заставили сесть на спинку, широко расставив ноги, а Билла усадили прямо передо мной. Когда я смотрел на его голову, находящуюся между моих коленей, на его изящно выгнутую спинку, в моем мозгу не осталось ни одной приличной мысли.
Неужели фотограф думает, что очень смешно сажать между моих ног это маленькое сосредоточие секса? Он бы еще его лицом ко мне повернули! Тогда бы все смогли насладиться зрелищем «Том Каулитц кончает при виде родного брата!»
Это безумное искушение продолжалось почти час. Фотограф просто садист какой-то! Мало нам того, что он извращенец…
- Том, обними Билла сзади за талию!
- Том, сядь рядом с Биллом!
- Билл, встань перед Томом на колени! Ближе!
- Билл, сядь к Тому!
- Встаньте плотнее! Том, не отходи от Билла, он не кусается!
- Том! Встань сзади Билла и обними за талию! Да отпусти ты козырек кепки, что ты в него вцепился! Брата обними, я говорю!!
Теперь вы можете представить, что творилось со мной, когда мы возвращались в отель?
Мне казалось, еще чуть-чуть – и я начну дымиться. Мое тело просто сходило с ума и требовало отиметь Билла, но я все еще не мог на это решиться.